19 ноября исполнится сто лет со дня рождения Юрия Валентиновича Кнорозова, русского советского ученого-палеолингвиста, дешифровщика письменности майя.
1 января 2000 года Майкл Ко, известный американский археолог и антрополог, специализировавшийся в майянистике, заявил:
Он сделал это, выполняя волю своего покойного коллеги Эрика Томпсона, некогда просившего его именно в 2000 году рассудить их давний научный спор с молодым советским ученым Юрием Кнорозовым.
Сэр Джон Эрик Сидни Томпсон - главный научный противник Ю. Кнорозова. Источник: "Википедия"
Вряд ли Томпсон, корифей и непререкаемый в свое время авторитет, который был абсолютно уверен, что в споре по поводу письменности майя прав именно он, думал, что коллега исполнит его саркастическое предложение буквально. Но именно так и случилось. Более того, Ко провозгласил, что отныне все ученые, изучающие майя, являются «кнорозовистами».
Это невероятный прецендент в истории науки: приходит никому неизвестный молодой человек, вчерашний студент, почти самоучка, в узкую научную область, где все давно сложилось и устоялось, в том числе и иерархия имен. И с кажущейся легкостью опровергает выводы авторитетов.
А если вспомнить, что ученый этот из страны, где данного научного направления попросту никогда не было, а сам он в жизни не видел подлинников тех надписей, которые расшифровал, дело выглядит вовсе невероятным.
Но Юрий Кнорозов именно таким и был – невероятным. Его принято называть «русским Шампольоном» - имея в виду дешифровщика древнеегипетской письменности. Но и у того, и у других великих дешифровщиков мертвых языков были билингвы – надписи на них, дублированные переводом на язык известный. А у Кнорозова были лишь две книги с копиями майяских надписей, кем-то «затрофеенные» в поверженном Берлине и неведомым путем попавшие именно в те руки, которым они более всего были нужны.
Юрий Кнорозов за работой. Архивное фото
Он работал практически в одиночку, без связи с коллегами, занимавшимися этой темой – а их во всем мире-то были считанные единицы. И идя на защиту диссертации 29 марта 1955 года, он попросту не знал, чем она закончится. Просто не защититься было минимальным риском – могли и уволить, и даже арестовать. Ведь его работа, доказывающая наличие письменности у майя, противоречила одной из догм марксистской теории – что в доколумбовой Америке классовые государства отсутствовали, а фонетическое письмо могло существовать лишь в них.
Но чуть более чем трехминутное выступление Кнорозова на защите закончилось фантастическим триумфом: ему было присвоено звание даже не кандидата, а сразу доктора исторических наук! Такого в советском научном мире еще не бывало.
А догма… она куда-то тихо исчезла. Зато появилась возможность читать письменность майя – что дало изучению этой древней цивилизации величайший стимул для развития.
И появилась советская-российская школа майянистики, сегодня – одна из наиболее авторитетных в мире.
Сотрудники Центра мезоамериканских исследований им. Ю. Кнорозова. Источник: rsuh.ru
И весь мир узнал одного из гениев науки, возможно, последнего XX веке.
- Открытия, происходящие в майянистике сегодня чуть ли не ежедневно, потрясают, - сказал в беседе с FederalCity писатель и историк Павел Ганипровский, прототипом главного героя романа которого «Четвертый кодекс» стал Юрий Кнорозов. – Еще когда я учился в институте, ученые понятия не имели, например, о политической и военной истории майяских городов-государств, которая сейчас хорошо известна – иногда даже в мелких подробностях. А сколько новых, потрясающих сведений мы в режиме онлайн получаем о культуре, религии и прочих аспектах этой великой цивилизации!.. И всему этому мы обязаны именно Юрию Валентиновичу.
А ведь он увидел памятники майя воочию лишь на склоне жизни – в 1990 году, когда смог наконец-то выехать в Центральную Америку, где его уже давно превозносили как культурного героя и гения, даровавшего государствам этого региона тысячелетия письменной истории. Поднявшись в одиночку на пирамиду майяского города Тикаля, он долго молча стоял там...
Пирамида Тикаля. Источник: "Википедия"
Глядя на эту жизнь в ретроспективе, начинаешь догадываться, что случайностей в ней не было. Травма головы в детстве, о которой он временно ослеп – позже он называл ее «колдовской»… Дар предвидения и целительства… Странные слова, которые он произносил в детстве – позже оказавшиеся майяскими… Его твердое желание стать историком – не слишком в русле семейных традиций… Попавшаяся ему в юности на глаза статья немецкого исследователя Пауля Шелльхаса под названием «Дешифровка письма майя – неразрешимая проблема», побудившая его упрямо опровергать это мнение – ибо то, что написано одним человеком, обязательно способен прочитать другой…
Впрочем, все это, а также другие подробности биографии: личная жизнь, любимая сиамская кошка Аська, прославленная, кажется, уже не меньше хозяина, проблемы с алкоголем – теперь достояние биографов, писателей, исследователей и досужей публики. А Кнорозов сегодня – это динамично развивающаяся научная школа, российский Центр мезоамериканских исследований, ученики его учеников, уже имеющие учеников собственных. Вот истинный памятник этому человеку.
Памятник Кнорозову на его могиле на Ковалевском кладбище Петербурга. На руках - кошка Аська. Источник: kovalevskoe-spb.ru
Однако чувство справедливости требует и иного увековечивания. FederalCity было одним из первых российских СМИ, выдвинувших идею торжественного празднования столетия Кнорозова. А позже мы сообщали о проблемах, с которыми сталкивается этот процесс – даже идея установить мемориальную доску Кнорозову на здании Кунсткамеры, где он работал. Понадобился указ Президента, чтобы в этот юбилейный год стали готовиться какие-то мероприятия в память Кнорозова. Но потом случилось СВО на Украине и многие из этих планов были забыты…
Прошло несколько посвященных ему конференций и выставок, установка той самой доски на днях наконец-то одобрена ЗакСобранием Петербурга (а как бы оно не одобрило – после недвусмысленно выраженного мнения Владимира Путина)… Но все это ни о чем – принимая во внимание масштаб и значение фигуры.
Юрий Кнорозов. Источник: kovalevskoe-spb.ru
- А в Мексике в это время презентован очередной памятник Юрию Валентиновичу… – сетует Павел Ганипровский. – Нам не стыдно из-за этого?.. Понятно, что сейчас, вроде бы, не до того. Но ведь военные действия окончатся, а наука останется. Да и именно сейчас было бы самым уместным как можно шире пропагандировать биографию и научный подвиг Юрия Кнорозова – русского ученого, родившегося на Харьковщине, в юности побывавшего под нацистской оккупацией, всей своей жизнью доказавшего мощь и великий потенциал русской науки…
