Бывший муниципальный депутат Совета депутатов района Выхино-Жулебино Игорь Самилло рассказал ИА FederalCity о том, какую эволюцию претерпели взаимоотношения местной, муниципальной власти столицы с мэрией и исполнительными органами власти на уровне района и префектур за время руководства правительством столицы Сергея Собянина. Общественный активист считает, что работа правительства Юрия Лужкова в сравнении с деятельностью администрации Сергея Собянина была более осмысленной, системной, подчиненные прежнего мэра "чувствовали душу города".
Публикуем первую часть рассказа Игоря Самилло.
– Общественной работой я, по сути дела, занимался всю жизнь, в школе, военном училище, академии. Когда приблизился возраст увольнения, появилось больше свободного времени, начал заниматься общественной работой на постоянной основе.
Когда у нас в 2009 году стали строить в Котельниках через Новорязанское шоссе "Черкизон", инициативные группы граждан Жулебино стали объединяться и от разрозненных действий перешли к осмысленной общественной работе. Искали активных людей, объединялись в ассоциацию, участвовали в работе комитета защиты прав граждан. Это позволило нам выйти на выборы в двенадцатом году.
Нескольким независимым кандидатам удалось пройти, мы начали свою депутатскую деятельность. И первая же встреча в 2012 году, когда мэр Сергей Собянин пригласил муниципальных депутатов, вселила надежду, что на местном уровне мы сможем влиять на московскую жизнь. Но осталось и некоторое недоумение: наш Совет депутатов задал больше всего вопросов на встрече. Они касались судьбы Жулебинского леса, межевания дворовых территорий, вывода вертолетной площадки, расположенной вблизи жилых домов и школы на аэродром "Чкаловский", и, наверное, это не очень понравилось присутствующим там заместителям мэра, среди которых были Ракова и Хуснуллин. Поэтому, наверное, нас даже не пригласили сфотографироваться с мэром, правда, обиды от этого не было, хотя всем муниципальным депутатам из других районов фотографии выдали.
Первые же заседания нашего Совета показали, что реально на местном уровне мы можем что-то менять. Это касалось и вопросов бюджета, взаимоотношений с жителями. Жители поверили, что, действительно, реально можно высказывать свое мнение при благоустройстве детских площадок, спортивных площадок, при решении вопросов организации каких-то кружков, устройства детей в школы, детские сады. Тогда же было принято постановление правительства Москвы, которое в какой-то мере расширяло полномочия депутата.
Но буквально через год началось обратное движение: увидели, что власть все меньше стала прислушиваться к мнению снизу. Если первые два года мы писали запросы во многие департаменты правительства Москвы, в контрольные органы и должностным лицам и мы реально видели, что реакция на них была. Но потом, видимо, власть почувствовала свою непогрешимость и перестала считаться с представительными органами власти на местах.
Основанием для такого вывода служит и то, что многие публичные слушания, которые были связаны с межеванием территорий, когда на местном уровне жители хотели получить придомовые территории, не допустить на них уплотнительной застройки с тем, чтобы можно было решать вопросы их благоустройства так, как они видели, но власть сказала, что в целях сохранения единства территории и деятельности на территории Москвы должно быть какое-то централизованное управление.
Мы также увидели, что это было ни что иное, как распределение потоков – деньги уходили все дальше наверх. На первом этапе нам удавалось влиять на распределение бюджета, даже местного, он не такой большой в масштабах столицы, хотя его хватало на проведение различных праздничных мероприятий, досуг и спорт, опеку, попечительство и так далее. Мы видели, что мы влияем на распределение, можем сэкономить небольшие суммы, направить на более полезные для жителей дела. Однако постепенно эти полномочия из-за провластных депутатов были сданы несмотря на то, что мы объясняли, почему нельзя сдавать эти полномочия и без того куцые.
Что касается сравнения бывшего мэра Лужкова и Собянина, то к Лужкову я относился лучше, потому что, на мой взгляд, правительство Лужкова было более профессиональным. В тех постановлениях, которые принималось, виделась какая-то мысль, то, что чиновники работали, не просто бездумно выполняя какие-то функции, а чувствовали – и Лужков, и его чиновники – чувствовали душу города.
Деятельность Собянина мне кажется подчиненной каким-то штампам. Глобальная перестройка города приводит к тому, что он перестал иметь свое лицо. Мне кажется, сегодня мы Москву превращаем сказать в какой-то европейский город, наверное, было бы неправильно. Каждый город должен, еще раз повторю, иметь свое лицо. Москва всегда была душой России, и должны были сохраняться традиции какие-то, история, культура. Сейчас все это, мне кажется, ломается. И при Лужкове уничтожались объекты культурного наследия и так далее, и эта линия продолжилась новым мэром – что мне не нравилось ни в том мэре, ни в этом. Но Лужков, как мне казалось со стороны, был более социально направленным. Тогда как мэр Собянин отменил ряд социальных льгот. С одной стороны, нам говорят, что мы решаем проблему жилищную, но на самом деле очередники, те, которые имели право на получение жилья, – их проблемы сегодня стали решаться более слабо. Здесь тоже сравнение не в пользу Собянина.
Что касается строительства. При Собянине оно приобрело какие-то уродливые формы. С одной стороны, он придя сказал, что мы остановим точечное строительство. С другой стороны, мы, даже на фоне нашего примера в районе, увидели, что точечные застройки продолжались. Остановлены они не были, только произошло перераспределение ролей. Те, кто были у кормушки, строительные олигархи, одни ушли, другие на их место пришли, но вся стройка ведется, я бы как сказал, по словам Полонского: те, у кого нет миллиарда, пусть идет в жэ. Сейчас ощущение складывается такое, что строительство ведется не для людей. Строятся "человейники".
Метро сегодня, по моим ощущением, также строится без каких-то проектов. С этой точки зрения, Собянин должен был остановить Хуснуллина, когда тот сказал, отвечая на вопрос, понимает ли он, что своим строительством он нарушает генеральный план Москвы: ну и что, я его каждый день нарушаю.
Когда принимались правила землепользования и застройки в Москве, я присутствовал на публичных слушаниях. Мы на заседании Совета депутатов рассмотрели 61 поправку в правила землепользования и застройки, которые касались конкретно нашего района. К сожалению, мы не были услышаны. Были приняты наименее существенные. И сейчас делается все, чтобы чтобы и публичные слушания, которые проводятся по тем же правилам землепользования и застройки, а раньше проводились по проектам межевания – они все, по сути дела, липовые. Все, что мы сегодня имеем, включая "Активный гражданин", это не мнение жителей. Та структура, которая создана и включает так называемых советников глав управ, советников префектуры, наверное, в мэрии такие советники и есть, к сожалению, это люди, которые очень далеки от низов и, как говорили, страшно далеки они от народа. Это люди, которые, включая префекта, приезжают на так называемые посиделки, встречи с населением, которые приводятся втихую, без участия не согласных с навязываемыми проектами. Такой была история, когда решалась судьба Жулебинского леса, на ту встречу нас еле пустили и мы смогли остановить его благоустройство на 350 миллионов. Тогда на нас обиделся Петр Толстой, потому что он якобы выбивал эти деньги. А мы говорили, у нас есть масса предложений, как можно изменить жизнь рядового жителя нашего района. Но нас слышат только или если мы выходим на митинг, или вообще не слышат. Вот это тоже не нравится.
Что касается других вопросов, допустим, экологии, то, конечно, сегодняшняя позиция правительства и мэра мне абсолютно не нравится. Проект нашего Жулебино в свое время, при Лужкове, претендовал на государственную премию как проект в рамках Генплана Москвы. Я встречался с проектировщиком, который его разрабатывал: он говорил, что в районе предусмотрено все для хорошей жизни – и спортивные объекты, и объекты торговли, различные культурно-досуговые объекты. Но всего этого, к сожалению, у нас сейчас нет. У нас, например, должны были быть многоуровневые паркинги, под многими домами должны были быть гаражи. Но всего этого не сделали, вместо этого понастроили офисов, а парковки устраивают на тротуарах.
Раньше в ответ на обращения по подобным вопросам следовала реакция, сейчас силами Сергея Собянина создана система, когда реакции на сигналы снизу практически никакой нет. Если раньше я писал в Главконтроль, в контрольно-счетную палату письма, и реакция была молниеносной – и проверяли, и наказывали чиновников, и финансирование изымали у подрядчиков из контрактов, то сейчас провластные депутаты принимают любые решения, а письма с жалобами спускаются вниз, тем, на кого была жалоба.
Сегодня бюджет Москвы в моем понимании – это просто кормушка для чиновников, когда принимаются решения: туда миллиард, сюда миллиард. Мы прекрасно видим, как растаскивают под ту же плитку. Буквально четыре года назад рядом с моим домом сделали межквартальный проезд – хорошую площадку с хорошей укладкой плитки. Вдруг узнаю, что принимают решение все переделать, хотя уже были вложены большие деньги. Они посмотрели и выяснилось, что площадки оказались над коммуникациями. Но у нас на коммуникациях, к сожалению, стоят все дворовые площадки, потому что коммуникации сегодня делаются таким образом, что все делается без генплана, без разработки проектной документации, как строили метро – вообще без документации, делая ее уже на построенные объекты. Все дворы ежегодно перерываются то поперек, то вдоль, то трубы кладут, то вырывают, то заложили какие-то кабели, теперь у них мощности не хватает, они все снова переделывают. И каждый год миллиарды денег Москва тратит на такое безумное строительство.
(Окончание следует).
