Опубликованная на сайте бельгийского Королевского института международных отношений «Эгмонт» статья европейского чиновника Марка Франко «Великая русская стратегия и что с ней делать», представляет собой интересный взгляд на западное мировоззрение – с некоторыми плюсами и, увы, неизбежными минусами.
Одно из первых утверждений Франко сразу привлекает интерес своей трезвостью:
Действительно, ухудшение отношений между Россией и условным Западом началось еще до противостояния на Украине – список Магницкого, шумиха вокруг прав гомосексуалистов и так далее. Очевидно, что к охлаждению отношений в той или иной степени стремились обе стороны.
Евгений Максимович Примаков - именно его автор статьи считает отцом "Великой русской стратегии". Фото с сайта ИМЭМО РАН
Удивляет другое – с какой готовностью и даже радостью американское общество вернулось к чуть подзабытым лекалам времен Холодной войны. И речь идет не только о политиках, некоторые из которых вполне себе эту войну застали – например, Джо Байден, который еще успел повстречаться с Косыгиным. Так, голливудский актер Марк Хэмилл, более всего известный ролью Люка Скайуокера из «Звездных войн», недавно написал в своем твиттере по поводу штурма Капитолия:
Все это говорит о том, что американцы словно ждали возможности вернуться к противостоянию со своим «лучшим врагом». Правда, сейчас на дворе XXI век, и сейчас порядком запылившиеся пропагандистские штампы зачастую выглядят странно. Российский писатель и публицист Дмитрий Галковский однажды едко обрисовал эту ситуацию:
Владимир Путин попытался объяснить Западу в 2007 году в Мюнхене позицию России, но его речь была воспринята как объяление новой Холодной войны. Источник: "Википедия"
Хватает и конкретных примеров. Например, слово «русские» до сих пор исключено из языка борьбы за права человека, что очень хорошо заметно благодаря старому мысленному эксперименту: берем любое критическое высказывание в западных СМИ о русских, механически заменяем их на любую «защищаемую» национальность и прикидываем проблемы автора полученного высказывания.
То же самое и с нелепой «культурной аппроприацией», против которой вовсю борется американская либеральная общественность: «белые» не должны носить дредды или продавать мексиканскую еду. Но испорченная кириллица в западных медиа (вроде «Я» вместо «R») или постоянное использование самых пошлых западных стереотипов о русских кажутся всем на Западе чем-то самим собой разумеющимся.
В западной культуре свободно ходят самые нелепые стереотипы о русских. Арнольд Шварцнеггер в роли советского милиционера Ивана Данко в фильме «Красная жара» (1998).
Автор статьи много рассуждает о том, как Россия отказалась принимать униполярный мир под эгидой США, приводя достаточно правдоподобные, хоть и зачастую банальные наблюдения. Например, о реалистическом подходе РФ ко внешней политике, или особенном месте СНГ и его отношений со структурами вроде ЕС и НАТО в этой самой политике.
Более того – в статье скрепя сердце признается и то, что принимаемые Россией усилия не являются собой уникальными проявлениями злодейской русской души, но часто представляют собой реакцию на действия Запада:
Однако автора подводит неспособность встать на чужую точку зрения – он даже не пытается представить, как для русских выглядело отделение Украины или гибель Югославии. Для него в первую очередь речь идет о демагогии, призванной подкрепить амбиции России.
Частично это так и есть, но пропорция обратная – политическая демагогия происходит из глубокого осознания несправедливости текущей геополитической обстановки.
Что же – даже половинчатая и в целом неудачная попытка автора увдеть за «русскими уловками» некую правду, заслуживает определенного уважения.
Российские солдаты в Крыму. Именно крымская эпопея 2014 года чаще всего называется причиной кризиса в отношениях России с Западом. Источник: "Википедия"
Делается им и ряд в общем-то взвешенных, хоть и очень поверхностных наблюдений о связи внешней политики с внутренней – что, разумеется, справедливо для любого государства. Например, он понимает, что «даже Навальный» (!) в роли главы России не отдаст Крым.
Исходя из описанных выше положений автор предлагает три варианта взаимодействия с Россией:
- «Пассивная» Холодная война, отталкивающая Россию еще дальше от Запада, прямиком в объятия Китая. Предполагается, что эта версия глобального противостояния закончится еще одним «Горбачев-моментом». Правда, не очень понятно, как демократический госкапитализм современной РФ может противопоставляться западному леволиберальному капитализму в той же мере, в какой ранее капитализму в целом противостоял коммунизм.
- «Активная» Холодная война – то же самое, но с куда большим размахом: от дипломатии и экономических санкций до размещения войск НАТО в соседних с Россией странах. Правда, этот сценарий угрожает повторением Карибского кризиса. И в общем-то не особенно понятно, ради чего должны предприниматься все эти усилия: возможности, да и желания РФ весьма скромны по сравнению с советскими.
- Попытка двухстороннего снижения напряжения. Самая приятная и наименее вероятная опция: Запад прикладывает усилия, чтобы признать место России, а Россия привыкает учитывать интересы Запада.
Исторический визит президента США Никсона в КНР в 1972 году оказался одной из самых больших удач американской внешней политики времен Холодной войны. Источник: "Википедия"
Интересно, что автор не упоминают наиболее очевидную причину, по которой следует прибегнуть именно к этому варианту – Китай. И это несмотря на точно подмеченный выше факт – глобальное доминирование Китая будет настолько же неприятно для России, насколько и доминирование США. Да и опасность возвышения Китая для западного мира понимается уже очень давно: достаточно вспомнить книги профессора Питера Наварро (например, «Грядущие войны Китая») – к слову, он занимает важную внешнеполитическую должность в администрации Трампа.
Питер Наварро - советник Трампа, десятилетиями занимающий антикитайскую позицию. Фото с ресурса GRAND PHOTO
Но что-то все еще мешает Западу осознать актуальную политическую реальность, разительно отличающуюся от клише времен настоящей Холодной войны. Остается надеется, что к заинтересованным сторонам понимание придет не слишком поздно.
Богдан Виноградов
