Обычный будний день, обеденное время, небольшое кафе в центре Севастополя. Наша собеседница – гражданка Украины Лариса Р. , покинувшая вместе с мужем Андреем свой родной город весной 2014 года ради новой жизни за Перекопом. Прошло три с лишним года, что изменилось в их жизни, и каково качество этих изменений – в интервью для ИА FederalCity.
- Лариса, и все же почему вы решались на отъезд? Ведь ты родилась и выросла в Севастополе?- Три года назад мне казалось, что я точно знаю ответ. Сейчас воспринимаю все немного иначе, но постараюсь сформулировать. Начнем с того, что мой муж был военнослужащим Вооруженных Сил Украины, офицером, служил в ПВО. Сам он родом с Тернополя, вся родня его оттуда. Не скажу, что Андрей какой-то там националист был, но Украина для него была свет в окошке, как говорится.
- А для тебя? Тоже свет в окошке?- Для меня нет. Я относилась, скажем так, нейтрально. Нормально относилась. Без фанатизма, но на пророссийские митинги не ходила, триколорами не размахивала. И вообще, в семье у нас политика тогда не приветствовалась, и в быту говорили на русском языке, хотя когда приезжали в Тернополь, там, конечно, все говорили «на мове». Для меня это особых проблем не составляло – в школе мы учили украинский. Хотя бывало, свекровь меня упрекала, что говорю с «кацапским» акцентом, хотела, чтобы мы и дома, в Севастополе, говорили на украинском.
- Получалось исполнить ее просьбу?- Да Андрей, как только мы садились в машину и ехали в Севастополь, сам переходил на русский. В общем, не было никаких проблем с этим.
Проблемы начались в начале 2014 года, когда пошли события в Киеве. Муж принял майдан, говорил, что хоть армия и должна быть вне политики, но с «донецкими» надо кончать, что они превратили всю страну в свою кормушку.
Когда уже пошла кровь, стали убивать людей, в Севастополе настроения стали однозначными – все, за редким исключением, мои подруги, друзья, одноклассники, были настроены резко антиукраински. Напряжение в городе росло, Андрей почти не «вылезал» со службы.
На следующий день после митинга 23 февраля муж сказал, что пора наводить порядок в Севастополе, что иначе все может выйти из-под контроля. Что было дальше, все знают – антиправительственный мятеж, неразбериха с властью, большинство перешли на сторону сепаратистов.
- Лариса, для нас это не сепаратисты, а ополченцы. Разница существенная.- Ну, пусть ополченцы, какая разница? Главное, что появились российские спецназовцы. Андрей сначала говорил: «ВСУ и СБУ не допустят мятежа». Потом стал говорить, что придут американцы с турками и высадят десант. Затем возникла тема с «Будапештским меморандумом», мол, США и Великобритания – гаранты этого соглашения, и они поставят Россию на место.
Никто не высадился, никто на помощь не пришел. А потом начали блокировать воинские части. Однажды вечером, кажется, 4 марта, Андрей сказал, что его зенитно-ракетный полк, который дислоцировался на Фиоленте, перешел на сторону местных властей, и он прямо сейчас уезжает в Киев, везет какие-то документы. И он уехал, а я осталась. Мы оставались с ним на телефоне, сначала он был в Киеве, потом заехал домой, в Тернополь, дальше опять Киев. Когда я спрашивала – когда он вернется, сначала Андрей говорил, что скоро, а потом сказал, что он уже не вернется, и чтобы я собиралась к нему, в Херсон. Что он будет служить в 208 зенитно-ракетной бригаде. Когда я спросила, что делать с квартирой, он сказал – продавай, купим жилье здесь. И мне пришлось уехать.
- Долго решалась?- Всю ночь плакала, до утра не могла уснуть. Мои родители еще в 2008 году переехали в Подмосковье, продали дом здесь, купили квартиру двухкомнатную там и однокомнатную мне, здесь, на проспекте Острякова. Муж был прописан по части, ждал квартиру, которую обещали дать от части. Андрей убеждал, что продавать надо скорее, а том могут отобрать, как у жены военнослужащего ВСУ. Сейчас понимаю, что это бред, но тогда… На следующий день я кинулась к знакомой в агентство недвижимости, оформили все быстро, в долларах. Получила я за нее 18 тысяч всего, хотя стоит она сейчас в два раза больше. Потом уволилась с работы (парикмахерская), распродала по дешевке часть вещей, что-то просто подарила и уехала к мужу.
- Как сложилась дальнейшая жизнь?- Купили однокомнатную квартиру в Херсоне, и прогадали, конечно. Если бы подождали годик, взяли бы за эти деньги трехкомнатную. А дальше… В общем, мы с Андреем расстались, квартиру продали, деньги поделили. Сейчас я работаю по специальности, в салоне красоты. Снимаю двухкомнатную квартиру на пару с подругой. Потихоньку проедаю запас долларов.
- А что дальше, каковы перспективы? Многие уезжают за границу.- Биометрический паспорт я уже сделала. Но прежде чем уехать – для начала в Прагу – решила приехать в Севастополь. Посмотреть, как тут, а то телефонные разговоры и интернет это одно, а своими глазами увидеть совсем другое. Ну что я скажу – перемены есть, дороги строят, людей прибавилось, машин. Однако цены – особенно на продукты, как мне кажется, раза в два больше, чем в Херсоне.
- То есть вернуться не захотелось?- А куда мне возвращаться? Квартира продана, и зря – можно было сдавать. Ну найду работу, ну получу гражданство – на момент референдума я жила в Севастополе. Дальше что? Снимать квартиру? А когда «заначка» кончится? Если работать по специальности, то денег едва хватит на съем.
- А в Праге? Там что, есть возможность заработать на квартиру?- Там Европа, там совсем другая жизнь. Осмотрюсь, будет видно. В любом случае, я ничего не теряю. В Севастополе все сложно, в Херсоне – еще сложнее. Хоть еда и одежда дешевые, но из-за роста тарифов квартплату постоянно повышают, скоро только на аренду и будет хватать.
Кстати, в области и в самом городе (Херсоне – прим.ред.) стало очень много восточных людей, татар, кавказцев каких-то. Ведут себя уверенно, как хозяева. У нас стриглась одна девушка – крымская татарка, видимо чья-то жена или дочь, так она сказала, что в следующем году у нас тут будет Крымско-татарская автономия, а если кто-то не согласен – может уезжать из этих мест, здесь, по ее словам, Орда кочевала еще 600 лет назад.
- Так ты жалеешь, что уехала – как понимаешь, не могу не спросить?- Жалею только об одном – что все это с нами случилось. Со мной, Андреем, страной, Севастополем. Меня все устраивало, я лично никуда возвращаться не собиралась. Хотя среди всех моих знакомых я такая оказалась одна. Поэтому когда меня в Украине спрашивали про то, как дело было в действительности, я честно отвечала, что в Россию хотело не меньше 80% севастопольцев. Они хмыкали и мне все равно не верили. Как мне кажется, вражда между нами – на годы, хотя все может измениться в жизни очень быстро – этот урок я усвоила очень хорошо.
