На следующей неделе Санкт-Петербургский городской суд рассмотрит апелляционную жалобу на постановление о продлении срока содержания под стражей Станиславу Виноградову, бывшему директору школы №565 (ранее – детский дом №10). Как сообщало ИА FederalCity, весной в связи с этим учебным заведением разразился сексуальный скандал. На основании показаний бывших учеников несколько преподавателей, в том числе и Виноградов, были арестованы по подозрению в изнасилованиях малолетних.
В деле очень много неясностей и нестыковок. Многие из знавших педагогов, в том числе и их бывшие ученики, уверены, что их оговорили. Тем не менее обвиняемые остается под арестом и следствие продолжается.
- Защита не питает надежды на удовлетворение апелляционной жалобы, поскольку суд на настоящей стадии не может исследовать доказательства по делу, - сказала ИА FederalCity адвокат Виноградова Ирина Горелова. – Суд первой и второй инстанций даже не оценивает надлежащим образом ни заявления потерпевших, которые сразу же после дачи показаний против обвиняемых начали рассказывать об обстоятельствах их получения, ни то обстоятельство, что потерпевшие по делу закончили школу 8-го типа, имеющую специальный статус. Защита расценивает как нарушение закона и то обстоятельство, что СК вынудил двоих потерпевших отказаться от своих адвокатов, зная о том, что потерпевшие являются людьми с ограниченными возможностями здоровья. Защита безрезультатно обжалует отказ следствия в предоставлении обвиняемым свиданий с родственниками якобы для обеспечения полной изоляции, полагая, что имеет место нарушение закона. Однако защита уверена, что в рамках правового поля будет доказана полная невиновность всех обвиняемых по делу.
В свою очередь Валентин Михайлов, координатор группы поддержки обвиняемых, ранее тоже работавший воспитателем в детском доме №10, рассказал в беседе с корреспондентом ИА FederalCity:
- Первые дни после начала следствия у всех, кто был связан с этим детским домом, педагогов и выпускников, было ощущение погружения в абсурд. Но все стало ясно, как только в детский дом стали приходить выпускники, из которых оперативно-следственная бригада выбивала показания. По словам ребят, их оскорбляли, унижали, пугали детектором лжи, демонстрировали ложные показания других ребят, подталкивая к таким же показаниям, угрожали подбросить наркотики или подложить несовершеннолетнюю, приковывали наручниками к батарее, тыкали карандашом в ухо, а некоторых даже били. Большинство допросов длились более восьми часов, что нарушает часть третью статьи 187 УПК РФ. Один из ребят в итоге даже был отправлен на месяц в психиатрическую больницу. На побои жаловались и многие арестованные.
Некоторые ребята выдержали такое давление, но были напуганы настолько, что не стали жаловаться, понимая, что это им не простят. Те же, кто дал ложные показания, обращались с отказом от них, объясняя их давлением оперативников, и в прокуратуру (на следующий день после допросов), и к уполномоченной по правам ребенка (как сироты, они имеют на это право до 23 лет). Но их жалобы не учитывались и ребят продолжали держать в деле в статусе «потерпевших».
Реакцией следствия стали еще более агрессивные действия в отношении всех сторон уголовного дела. Стали поступать угрозы, что ребят поместят в психиатрическую больницу, и угрозы в адрес их защитника о привлечении его к уголовной ответственности за давление на потерпевших и за личное участие в педофилии… Одному из обвиняемых были запрещены свидания с матерью, имеющей онкологическое заболевание (остальным свидания с родственниками были запрещены с самого начала). Был момент, когда следствие даже попыталось закрыть доступ к обвиняемым их собственным адвокатам! Но администрация СИЗО не поддержала такого рвения.
Одновременно с этим следствие длительное время препятствовало мне в попытках получить статус законного представителя потерпевших, окончательно исключив эту возможность вызовом меня на формальный допрос и переводом в статус «свидетеля».
Чтобы вернуть потерпевших к прежним показаниям, оперативники пытались вновь получить ребят в свои руки, и те были вынуждены менять место жительства, пропускать занятия в училищах, брать отгулы и отпуска на работе.
Противостояние между следствием и защитниками арестованных и выпускников достигло критической точки. А наверху молчат, кивая друг на друга и ссылаясь на независимость следствия. Большая же часть СМИ подает информацию так, словно вина обвиняемых уже доказана.
Тогда ждем суда? Но перекладывание ответственности на суд недопустимо, поскольку суд не проводит проверку материалов, основываясь на презумпции добросовестности следствия. В этом случае по ложным показаниям будет автоматически вынесено ошибочное решение.
Можно, конечно, списать ситуацию на «человеческий фактор». Но этот случай не первый и не последний! А значит сознание таких следователей определяется их бытием, той системой отношений, в которой они находятся. Тот, кто находится в системе ниже или за ее пределами для этого следователя – пустое место, ничто.
Единственным лекарством от такой болезни является проверка, контроль. Но, естественно, не внутренний контроль самой системы. Однако внешний контроль либо отсутствует в принципе, либо является фиктивным.
