Несколько дней назад на нефтескважине в Усинском районе Республики Коми был потушен продолжавшийся с 10 апреля 2017 года сильный пожар. Несмотря на итоговый успех предпринятых для тушения мер об экологическом благополучии в районе нефтедобычи говорить не приходится. О реальной картине добычи нефти в бассейне реки Печоры и связанных с этим огромных экологических рисках и издержках специально для FederalCity рассказал горный инженер, писатель Евген Рубаев.
Напомним вкратце канву произошедшего.
Возгорание возникло 10 апреля на скважине 2Р месторождения имени А. Алабушина. По официальной информации, в результате инцидента никто не пострадал, однако по данным некоторых СМИ несколько рабочих за все время проведения мероприятий по тушению все же получили ожоги.
Ближайший к месту аварии населенный пункт, село Щельябож, находится в 8 км и за рекой. Согласно той же официальной информации, сейчас местным жителям ничто не угрожает, состояние воздуха в районе возгорания отслеживается.
В ликвидации огня были задействованы противофонтанные аварийно-спасательные формирования, пожарные расчеты МЧС России и оперативных бригад «ЛУКОЙЛ-Коми» из Коми, а также из Краснодарского, Западно-Сибирского и Пермского регионов.
Пожаротушение затрудняло высокое пластовое давление в скважине, а также наличие в нефти 14,5% сернистого водорода, сообщило издание OilCapital.
Чтобы уменьшить пластовое давление, закупорить скважину изнутри и предотвратить ее фонтанирование, специалисты провели мероприятия по глушению потушенной нефтескважины. В нее был закачан специальный реагент. Теперь ведутся работы по приведению в порядок кустовой площадки – восстановлению грунтового вала по периметру площадки, который был разрушен техникой во время ликвидационных работ. Вал будет полностью восстановлен и усилен, чтобы предотвратить подтопление скважины во время паводка. Наступление паводка в Усинском районе ожидается через 7-10 дней.
Аварийная скважина принадлежит «ЛУКОЙЛ-Усинскнефтегазу», производственному подразделению «ЛУКОЙЛ-Коми». Месторождение, расположенное на правом берегу реки Колва в Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции, было открыто в декабре 2014 г., в эксплуатации с 2015 года.
Особо опасный тип скважин
По словам собеседника Евгена Рубаева, злополучное месторождение было открыто еще во времена СССР. «В тот период вести разведку и эксплуатацию углеводородов в поймах нерестовых рек было строжайше запрещено. В последние десятилетия эти правила стали гораздо мягче, на табуированные ранее месторождения дали добро. Но скважина заработала в режиме «открытый выброс», процесс фонтанирования стал неуправляемым», – говорит наш собеседник.
По его словам, опасность подобных месторождений в том, что во флюиде скважины содержится большой газовый фактор – большой процент растворенного газа в нефти. В свою очередь, в этом газе высоко содержание сероводорода.
«При открытом фонтанировании единственный метод избежать отравления людей и животных – это немедленный поджиг фонтана. Иначе сероводород, как газ, который тяжелее воздуха, начинает скапливаться в низинах. При вдыхании даже малых количеств сероводорода летальный исход неизбежен. При вдыхании даже признаков сероводорода на стенках легких образуются рубцы, легкие разрушаются», – отмечает Рубаев.
«Другая опасность сероводорода – удержание его возможно только с помощью оборудования из специальной стали. Все другие стали, применяемые в нефтегазовой промышленности, сероводородом разрушаются. Сталь просто тает за несколько часов. Иллюстрацией является эпопея в Казахстане с эксплуатацией месторождения Кашаган. Уже потрачены десятки миллиардов долларов, но получить нефть там так и не смогли: несколько лет назад при пробной попытке пустить месторождение в эксплуатацию трубопровод просто растаял», – рассказывает специалист.
Ликвидация аварий ядерным взрывом
Ликвидация аварий на таких скважинах – архисложная задача, считает Рубаев. «При газопроявлении сероводородом возможно, почти неизбежно разрушение устья скважины. При ликвидации аварии не за что «зацепиться» противовыбросовым оборудованием. Существует одна возможность: забурить рядом с аварийной скважиной наклонно-направленную, попасть в ствол аварийной скважины и произвести глушение «в лоб». Эта процедура не всегда удается – аварийная скважина тянет, как инжектор, тампонируя жидкость, и выносит ее на дневную поверхность. В СССР трижды приходилось глушить аварийную скважину атомным взрывом, заводя атомный заряд через боковую скважину. Одни из них произошел в бассейне Печоры», – говорит горный инженер.
«Метод, мягко говоря, не совсем комфортный для недр, подземных вод и т.д. Обычно ядерные взрывы производят в «немых» толщах, где отсутствуют пласты, фильтрующие флюид. Нефтяные месторождения пронизаны водо- и газосодержащими пропластками. Взрывать ядерные заряды в таких пластах нецелесообразно, но взрывали!» - сетует Рубаев.
«Еще надо отметить, что метод забурки боковой скважины продолжителен во времени, несколько месяцев. Все это время аварийная скважина будет работать открытым фонтаном. При том вероятность попадания новой скважиной в аварийную весьма низка. Надо учитывать, что буровая бригада – много десятков человек – работает при этом в аварийной зоне, зоне загазованности сероводородом и подвергаться риску вдохнуть смертоносную смесь», – отмечает собеседник FederalCity. Огромный ущерб для экологии
Помимо сероводорода опасность эксплуатации месторождения 2Р имени А. Алабушина – расположение в пойме нерестовой реки и затапливаемость территории скважины паводковыми водами. В такой период года обслуживание, контроль скважины весьма затруднен, почти невозможен, тогда как случиться может всякое. Свою роль играет и низкая культура производства, из-за которой высока вероятность загрязнения затапливаемой территории нефтью, химреагентами и другими продуктами производства, констатирует Рубаев.
Следует заметить, что Печора является единственным бассейном, где водится печорская семга и другие благородные и обычные сорта рыбы, являющиеся ценнейшим биоресурсом и звеном в местном биобалансе.
Однако, по словам собеседника FederalCity, весенний паводок может сыграть на руку нерадивым нефтяникам. «Половодье смоет все следы экологической катастрофы. Но популяция рыбы будет сокращаться год от года, хотя когда-то, – рассказывает Рубаев, – на берегах Печоры стояли рыболовецкие колхозы, росли и крепли поселки, разрастались семьи местных жителей».
По мнению собеседника FederalCity, корпорации после своего ухода с этой земли могут оставить плохо загерметизированные скважины, которые будут испускать ядовитый флюид. «Такие последствия нефтедобычи ставят крест на экологическом туризме в этих местах. Хотя на территории реки Илыч по близости находится самый большой в мире лосиный заповедник. Леса богаты боровой дичью. От среднего течения Печоры и до берегов Ледовитого океана ведется выпас оленей. Оленье мясо с большим желанием импортируется странами Западной Европы. В дельте реки Печоры гнездятся, останавливаются во время перелета на арктические острова многие миллионы особей перелетных птиц. На другой чаше весов – сиюминутная выгода от 2-х слабеньких скважин!» – сокрушается Рубаев. Реальная и потенциальная выгоды
Реально добытого продукта от скважин типа 2Р – просто мизер, полагает собеседник FederalCity. «Обычный дебит у них несколько тонн в сутки. На фоне добываемых в стране полумиллиарда тонн нефти в год, без малого, это капля в море, которая не делает никакого прироста экономике. Однако при этом создает огромные экологические проблемы! Гибнет биоресурс, вокруг массивы строевого леса, места для рыбалки и туризма. При этом тысячи европейцев мечтают приехать сюда, привезти свою валюту и потратить на отдых. Учтем, что это люди культурные, ландшафт не засоряют. Такие туристы готовы использовать лодки с электромоторами, крючки для ловли рыбы без заусеницы, для дальнейшего отпуска рыбы. Туризм послужит росту занятости населения, развитию инфраструктуры, обустройству – развитию водоснабжения, канализации, речного пассажирского судоходства, хозяйств по производству и поставке экологически чистых мяса, молока, грибов, ягод», – считает горный инженер, писатель Евген Рубаев.
