1 мая состоялась премьера фильма «Шугалей», повествующего о захвате российского социолога в ливийский плен. Евгений Кордунский, оператор-постановщик кинокартины, поделился своими впечатлениям о фильме и о работе над ним.
Евгений, что вам было известно об истории Максима Шугалея до съемок?
Я ничего не знал об этом, поэтому стал задавать вопросы друзьям. Кто-то из них что-то слышал, но конкретной информации не было. Я взялся за этот проект, потому что это была история живого человека, которому можно помочь, рассказав о нем. Создать общественное мнение, с которым придется считаться. Чтобы миллионы людей в России и мире узнали, что происходит, а дальше уже сами искали информацию, смотрели и читали.
Как вы считаете, получился фильм художественный или документальный?
На мой взгляд, это документальная драма, которая заставляет зрителя задуматься о том, что сейчас происходит в ливийской тюрьме, где незаконно удерживается наш соотечественник, просто выполнявший свою работу. Конечно, в жизни все гораздо сложнее и жёстче, но это не покажешь в фильме с ограничением 12+ в эфирное время. Реально, шансов у Максима очень мало. Но мы не имеем право его бросить, его нужно спасти.
Евгений, как вы считаете, будет ли этот фильм интересен за рубежом?
В этом мире, наверное, нет страны, у которой нет заключенного ливийским правительством в тюрьму «Митига». Там собраны люди со всего мира – моряки, рабочие, социологи, журналисты. Я считаю, что об этом беспределе должны знать все.
Фрагмент постера к фильму "Шугалей". Источник: https://www.kinopoisk.ru
Фильм снимался в рекордно сжатые сроки. Как вы оцениваете работу съемочной группы?
Работа была интересной и сложной. Мы соприкоснулись с мусульманским миром и абсолютно иным менталитетом. Мы привыкли снимать кино по 12 часов, а там люди не работают больше 4-5 часов. В первые 3 дня нужно было срочно построить декорацию, а местные рабочие сказали: «А мы не работаем больше 5 часов! У нас не принято». Сложнее всего было нашим коллегам-женщинам, которым пришлось столкнуться с тем, что женщины в этой стране ничего не значат. Местные работники не понимали, как женщина может давать какие-то команды, чему-то учить, просить что-то сделать. Плюс языковой барьер – на площадке звучал английский, французский, русский и арабский. Но нам очень повезло с переводчиками. Это большой плюс мусульманского мира - если им интересно, то они начинают искренне гореть идеей. Пару переводчиков блестяще поняли структуру кино, и в итоге они занимались не только переводами, но и массовкой, и актерами. Потом они очень благодарили нас за очень интересный опыт.
Снимать на такие темы художественные фильмы – это рискованный шаг или продиктованная временем необходимость?
Мы бросили вызов, а чем это закончится - неизвестно… Это кино – интересный повод, кардинально отличающееся от того, что мы делаем в последнее время. Это отступление от канонов, так как «Шугалей» - невыдуманная история. Она дает толчок для осознания роли людей, профессии и всего остального в этой стране. В частности, того, что есть ученые, которые попадают в такие ситуации и которых нельзя оставлять на произвол судьбы. Они рисковали своими жизнями, и за наше будущее тоже, чтобы нас не окружали подобные государственные террористические организации с частными тюрьмами, лабораториями и авиакомпаниями.
Фильм имеет открытый финал, нужно ли снимать продолжение? О чем еще могли бы поведать авторы, что не вошло в первую картину?
Когда Максим Шугалей освободится, то, возможно, будет и вторая часть. Всем очевидно, что просто так его оттуда не выпустят, поэтому интересный политический и личностный сценарий будет. Что касается меня, я мечтаю показать его счастливое возвращение в семью.
