Трагедия в Брянской области наглядно показала, что ни усиление мер безопасности в образовательных учреждениях, ни профилактические беседы с психологами сегодня не останавливают подростков, которые берут в руки оружие и идут в школу убивать одноклассников. О том, почему принятые «наверху» решения не работают, FederalCity поговорил с бывшим офицером МВД, специалистом в области личной безопасности и самозащиты Алексеем Галуниным.
После каждого эпизода вооруженного нападения в образовательных учреждениях, которые сегодня на английский манер называют «скулшутингом», из высоких кабинетов спускаются предложения что-то ужесточить, усилить, запретить – для охранников вводят новые ГОСТы, вузы и школы оснащают камерами видеонаблюдения и металлодетекторами, психологи пугают детей рассказами о «колумбайне», проводят лекции и открытые уроки с учащимися на тему профилактики антитеррора и так далее. Проходят годы, но очередной подросток с оружием и убитые дети показывают, что принимаемые меры недостаточно эффективны.
Спустя несколько часов после стрельбы в Брянске станет известно, что 7 декабря металлодетектор в гимназии, куда восьмиклассница пронесла отцовское ружье и охотничий нож, не работал, а в беседах с журналистами ученики гимназии расскажут, что охрана в гимназии есть только для иллюзии безопасности, нет ни камер, ни турникетов, только сидящая на стуле бабушка.
Алексей Галунин. Фото из личного архива
«На мой взгляд проблема усиления мер безопасности до сих пор не решена. К сожалению, системного подхода к реализации мер безопасности в учебных учреждениях со времен моей службы в ОВД как не было, так и нет. На сегодняшний день руководство школы не в состоянии решить самостоятельно эту проблему ввиду отсутствия необходимых компетенций и знаний в области обеспечения и создания системы безопасности внутри учебного заведения. Заявленная многоуровневая система безопасности, как единый механизм – не работает. Существуют отдельные ее элементы – ограждение внешнего периметра, дистанционное управление доступом на территорию учреждения, камеры видеонаблюдения, рамки металлоискателей, сотрудники ЧОО, правила и ограничения доступа в учебное заведение, но как единая система, повторюсь, это не работает», - считает специалист в области личной безопасности и самозащиты Алексей Галунин.
Психологи Московского государственного психолого-педагогического университета, изучающие «стрелков», приходят к выводу, что чаще всего школьными шутерами становятся дети с лабильной психикой, одиночки, подверженные агрессии, издевательствам и травле со стороны сверстников. Одной из причин стрельбы в Брянске, в результате которой два ребёнка, включая стрелявшую девочку, погибли и четверо получили ранения, также мог стать буллинг.
«Её буллили. Из-за буллинга, может, с ума сошла. Она была закрытой девочкой – которая начала стрельбу, - и она начала с мальчиков, потому что они подшучивали над ней», - приводят слова одной из учениц «Ведомости».
О том, что в российских школа пышным цветом цветет буллинг, известно давно. Например, ещё бывший детский омбудсмен Анна Кузнецова признавала, что жертвами травли и агрессии со стороны одноклассников и педагогов становятся 52% российских школьников и только чуть больше половины из них открыто говорят о проблеме с родителями.
Буллинг. Источник фото: www.shutterstock.com
Напрашивается вопрос, почему несмотря на имеющиеся данные, законодатели возвращаются к обсуждению анонсированного еще в октябре 2022 года законопроекта о профилактике травли в школах только после стрельбы и гибели детей, почему никто до очередного случая не вспоминает о слабой воспитательной функции в школах, малоэффективных, а порой просто вредных, беседах психологов с детьми или о негативном влиянии соцсетей и сериалов, демонстрирующих сцены насилия и подростковой жестокости.
«Я не готов утверждать, что профилактика и воспитательная работа отсутствует в учебных заведениях. Это как раз элемент системы безопасности, который ближе для учителя и руководства учебных заведений. Другой вопрос форма реализации, доступна ли она для современного ученика, подростка это другой вопрос. Но даже если в данной области работа налажена и ведется, это никак не гарантирует безопасности. Вспомните, предыдущие нападения были совершены в том числе людьми не являющимися учащимися, а это уже вопрос к общей системе безопасности», - говорит Алексей Галунин.
К «дополнительным мерам безопасности», о необходимости введения которых эксперты в разных областях активно говорили в течение последней недели, можно отнести предложения распространить действующие программы профилактики скулшутинга в школьной системе на детские сады, восстанавливать девиантные школы и строить высокие заборы под патриотические песни. Депутаты Госдумы пошли дальше и предложили усилить контроль за оборотом оружия.
«Ужесточения в сфере оборота гражданского оружия – это абсурд. «Нет оружия - нет проблем» — это, к сожалению, тупиковый вариант. Скажу так, если бы отец девочки хранил оружие надлежащим образом, то трагедии можно было бы избежать, однако, если бы в школе был реализован контрольно-пропускной режим, то трагедии может быть и не было. Запреты не работают. Необходимо понять и принять проблему, а также иметь желание и волю ее решить», — заключил Алексей Галунин.
По мнению собеседника агентства, чтобы свести повторение трагедий к минимуму необходимо пересмотреть взгляды на проблему организации системы безопасности в учебных учреждениях. Речь идёт о создании единой программы, за реализацию которой будут отвечать конкретные ведомства – МВД, Росгвардия, Министерство образования, органы местного самоуправления.
«Нельзя оставлять руководство школы наедине с этой проблемой. И центральные фигуры тут – это как раз силовики. Причем они не должны давать указания как надо, а должны организовать и курировать исполнение. Эта программа должна быть последовательна и, в том числе, предполагать подготовку кадров ответственных за обеспечение работы всей системы безопасности в учебных заведениях», – добавил эксперт.
«Корень зла» в проблеме школьного буллинга и отсутствии безопасных условий нахождения детей в стенах школы, найти сложно. Тем не менее, очевидно, что вместо того, чтобы раздавать направо и налево новые запреты, власти должны понять и принять проблему, а также иметь желание и волю ее решить.
