Мне три года снилась Дерибасовская – к 80-летию освобождения Одессы

"Перед началом наступления командир 109-я гвардейской стрелковой дивизии полковник Илья Балдынов получил от командующего 5-й ударной армией следующее указание: "В полосе наступления вашей дивизии находится знаменитый Одесский театр оперы и балета. Немцы подготовили его т. взрыву. Сделайте все возможное, чтобы спасти здание театра". Для выполнения поставленной задачи была создана специальная группа разведчиков. В первых рядах наступающих продвигался и саперный батальон. С помощью юных одесситов бойцы захватили на Дерибасовской в доме 20 немецкого ефрейтора из роты особою назначения, который должен был поджечь бикфордов шнур. Таким образом планируемый оккупантами взрыв был предотвращен. Саперы быстро разминировали Оперный театр и ряд других зданий на Театральной площади", - Юрий Сухоруков, ветеран 109-й гвардейской стрелковой дивизии.

"В самую последнюю ночь оккупации с 9-го на 10-е апреля улица Мельницкая, ведущая в сторону Тирасполя, оказалась просто забита транспортом. Не только сама дорога, но и тротуары. И отдельные офицеры в темноте открывали калитку и палили в темноту двора из пистолетов. Зачем, почему непонятно. Наверное, все-таки от страха. А уже утром улица оказалась совершенно пустая, пошло движение, и я увидел первого нашего солдата. Почему-то он оказался совсем один, и тогда я подобрал брошенную немецкую винтовку и пошел с ним бить немцев. Дошли до окраины, и он ушел дальше, а я вернулся к себе во двор. И тут же мне сразу говорят: "Мобилизация!". Собрал немного еды в немецкую сумочку, типа планшетной и ушел... Фактически в первый же день освобождения Одессы", - вспоминает Григорий Гавриш. 

"После взятия Раздельной нам поступило срочное сообщение – нужно наступать на город Беляевку, это под Одессой. Там немцы заминировали насосную станцию, которая качала воду в Одессу. Надо было срочно захватить эту станцию, чтобы немцы не успели ее взорвать. Охраняли ее эсесовцы, так что задача перед нами стояла непростая. Но все же мы станцию захватили – атаковали немцев в конном строю, перед этим был переход в несколько километров. А в атаке впереди нас шли танки. Немцы сидели в основном в домах и вели сильный огонь. Там у них и артиллерия была, и много пулеметов. В Беляевке тоже много наших полегло. Но мы тоже захватили этот город и сразу же наши люди, которые занимаются вопросами ликвидации взрывных устройств, занялись очисткой станции от фугасов", - Алексей Чаков, связст 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского корпуса.

"Хорошо помню, как мы подошли к первому дому в Одессе на 6-м Наливном переулке, окруженном высоким забором из ракушечника. Перед нашим наступлением был издан приказ немецкого коменданта города о том, чтобы местные жители двери не открывали, так что даже при нашем приближении в окна никто не выглядывал, немцы сказали, что, если кто будет смотреть, расстреляют тут же. Да еще и запугивали тем, что в рядах Красной Армии наступают калмыки, которые всех режут и убивают. Когда мы подошли к дому, то я сморю, тюль на окне чуть двинулась. Я встал сбоку, второй номер рядом, постучал в это окно, выглянула молодая женщина, у которой я первым делом спросил, где немцы. Она качает головой, и показывает знаками, мол, немцев уже нет здесь. В доме напротив на крыльцо вышла пожилая женщина. Она внимательно смотрит на нас – а я был в пилотке со звездочкой. Потом говорит: "Сынок, а ты красноармеец?".  Утвердительно киваю, тогда она мне по пилотке рукой проводит, по звездочке, и плачет", - Николай Самойлов, рядовой 416-й Таганрогской стрелковой дивизии.