Напомним, 1 июня в подмосковной деревне Путилково во время драки погиб сотрудник спецназа Главного разведывательного управления (ГРУ, с 2010 года Главное управление Генштаба) Никита Белянкин.
Со слов друга Белянкина Сергея Иванова, уволившийся незадолго до трагедии из армии бывший спецназовец вместе с подругой проходил мимо бара «БирХаус» и увидел, как десять человек избивали двоих. Спецназовец сделал предупредительный выстрел в воздух из травматического пистолета, чем вызвал агрессию толпы на себя. Его повалили на землю и ударили ножом в грудь.
Раненым оказался и один из тех, кого Белянкин спас от расправы толпы.
По факту случившегося Следственный комитет России по Подмосковью возбудил уголовное дело об убийстве. Ранивший Белянкина установлен, ведется его розыск.
В интервью ИА FederalCity адвокат Иван Кадочников (Екатеринбург) выразил уверенность, что если бы заступившийся за избиваемых спецназовец остался жив, но ранил бы кого-то из нападавших, последовало бы разбирательство, которое могло бы привести к уголовному наказанию бывшего военнослужащего в зависимости от всех обстоятельств случившегося и характера телесных повреждений. Однако в России расширять возможности самообороны не стоит, так как это приведет к многим невинным жертвам.
Иван Кадочников:
"Даже в Европе в случае обороны от большой группы нападавших разбираются, что происходило, изучают характер нанесенных нападавшим повреждений, кто кого и куда бил и так далее.
Год или полтора назад был аналогичный случай в одной из стран Европы. Там бывший военнослужащий во время конфликта с группой мигрантов, обороняясь, нанес телесные повреждения пятерым-шестерым из них, но был осужден и лишен свободы.
Таков общий подход, не важно, разнимал ранивший кого-то, защищался ли – всегда исследуется характер и степень повреждений, которые нанес нападавшим обороняющейся, насколько это было необходимо, была ли это необходимая самооборона.
И так как часто среди свидетелей в подобных инцидентах много тех, кто был на стороне нападавших, обороняющиеся получают уголовное наказание за нанесение тяжких телесных повреждений.
В Америке и Израиле ситуация иная. Во-первых, здесь действует такой принцип, как неприкосновенность жилища. В Израиле он распространяется еще и на автомобиль. Смысл этого принципа в том, что любое твое действие в отношении вошедших к тебе в жилище является законным. Это англосаксонская доктрина. И не играет роли, с добрыми намерениями к тебе проник в жилище человек, угрожал или не угрожал он тебе, закон будет на стороне хозяина дома в случае серьезного инцидента вплоть до убийства чужака. Поэтому там даже полицейские стучат, прежде чем войти в дом, потому что знают, что если войдут в дом без стука, могут быть застрелены хозяином и он будет прав.
У нас принцип "мой дом – моя крепость" отсутствует. И в Европе, и у нас этого принципа нет.
Во-вторых, и в случае самообороны вне жилища рассматривается прежде всего то, допустил ли пределы самообороны тот, кто защищался или защищал кого-либо".
Отвечая на вопрос, следует ли пересмотреть отечественный подход к допустимым действиям в ходе самообороны, учитывая российскую специфику, менталитет населения, межнациональные отношения (напавшие на Никиту Белянкина были выходцами из южных регионов), и стоит ли разрешать в России ношение огнестрельного короткоствольного оружия, применять его в целях самообороны и при защите своего жилища, адвокат сказал:
"Я думаю, что двигаться в эту сторону не надо. Объясню очень просто: если мы введем англосаксонский принцип, расширим его на автомобиль, разрешим ношение короткоствольного огнестрельного оружия, мы столкнемся с ростом непреднамеренных смертей.
А в данной конкретной ситуации короткоствол и не помог бы. Даже человека с военной подготовкой, профессионала толпа просто смяла бы. Он бы успел выстрелить лишь несколько раз, остальные из толпы просто затоптали бы его. Или расстреляли бы из своего оружия.
Проблема короткоствола еще в том, что преступник всегда имеет оружие, разрешено или не разрешено его ношение. И в случае разрешения на оборот короткостволов много оружия уйдет на серый рынок и увеличится количество преступлений, совершаемых сомнительным оружием. И если сейчас в бытовых конфликтах нередко убивают кухонным ножом, то с разрешением оружия будут убивать ножом и еще пистолетом. Будет очень много невинных жертв".
